На белорус. и рус. яз. – Москва : Время, 2010. – 512 с. – (Поэтическая библиотека).

ISBN 978-5-9691-0529-4

"Рыгор Бородулин — крупнейший белорусский поэт ХХ столетия. Один из первых поэтов Европы. Поэтому и был он выдвинут польским и русским ПЕН-центрами, украинским и белорусским Союзами писателей (то есть славянскими литераторами, которые могут оценить поэзию Бородулина в оригинале) кандидатом на соискание Нобелевской премии" (Владимир Некляев). В книге "Перакуленае / Опрокинутое" стихи Рыгора Бородулина представлены параллельно — в белорусских оригиналах и в лучших переводах на русский.

ЗМЕСТ / СОДЕРЖАНИЕ

От издательства
Владимир Некляев. Праздник шамана

"Як захлынуўся ад радасці жаўранак..." / "Как, захлебнувшись от счастья, жаворонок...". Перевод Я. Хелемского
Бацьку / Отцу. Перевод И. Бурсова
Восеньскае / Осеннее. Перевод И. Бурсова
Уцякала зіма ад вясны / Убегала зима от весны. Перевод И. Шкляревского
Скрыпачы / Скрипачи. Перевод И. Шкляревского
Трэба дома бываць часцей / Должно дома чаще бывать. Перевод Н. Кислика
Палата мінёраў / Палата минеров. Перевод И. Шкляревского
Труба / Труба. Перевод И. Шкляревского
"Заспаная раніца мжыстая..." / "Даль предрассветная, сонная...". Перевод И. Шкляревского
Стэарынавая свечка / Стеариновая свеча. Перевод И. Бурсова
Бацьку. Паэма / Отцу. Поэма. Перевод И. Шкляревского
Паром / Паром. Перевод И. Шкляревского
Матылёк / Мотылек. Перевод И. Шкляревского
"На Беларусі..." / "На Беларуси...". Перевод И. Шкляревского
Пасля навальніцы / После грозы. Перевод И. Шкляревского
"Драч крычыць у густым тумане." / "Коростель хрипит на закате дня.". Перевод И. Шкляревского
Бусел / Аист. Перевод И. Шкляревского
Янку Купалу / Янке Купале. Перевод А. Марченко
"Дарога такая..." / "Вот это дорога!..". Перевод И. Шкляревского
Боты / Сапоги. Перевод Г. Куренева
"Гэта расказ пра коніка..." / "Этот рассказ про кузнечика...". Перевод И. Шкляревского
"Мохам зязюльчыным ідуць маладзіцы..." / "По лесу девки идут молодые..." Перевод И. Шкляревского
Куліна. Паэма / Кулина. Поэма. Перевод И. Шкляревского
Лодкі / Лодки. Перевод Н. Кислика
"Яшчэ гетэры Старажытнай Грэцыі..." / "Еще гетеры Древней Греции.". Перевод Н. Кислика
"Касцёр, што грэе азяблы вечар." / "Костер в лесу.". Перевод Я. Хелемского
Варшава / Варшава. Перевод И. Шкляревского
Мая мова / О моем языке. Перевод Ф. Ефимова
"Слаўлю чысты абрус." / "Славлю чистую скатерть.". Перевод И. Шкляревского
Верасовачка / Вересняночка. Перевод В. Тараса
"Ішла над ціхім лесам поўня..." / "Светило вечеру светило...". Перевод И. Бурсова
Дзятлінка / "Дятлинка". Перевод Н. Кислика
Мая Бацькаўшчына / Беларусь. Перевод В. Тараса
Год / Год. Перевод И. Шкляревского
"Мяне жагнала галадуха." / "Меня крестила голодуха.". Перевод Н. Кислика
"Ад "не трэба, не трэба"..." / "От "не надо, не надо"...". Перевод И. Бурсова
Адам і Ева / Адам и Ева. Перевод А. Дракохруста
"Ліст высах, ззалелы..." / "Жестью прогретой...". Перевод Н. Кислика
Лясная дарога / Лесная дорога. Перевод И. Шкляревского
Паэма жытняй скібе / Поэма о ржаной краюхе. Перевод И. Шкляревского
Дзівоснае імгненне / Чудное мгновенье. Перевод Н. Кислика
Лісток ушацкай восені / Листок ушачской осени. Перевод Ф. Ефимова
"Калі б усе вятры Беларусі." / "Если бы ветры всей Беларуси.". Перевод Я. Хелемского
"Чаканы міг спакою..." / "Молчанья миг. И трепет...". Перевод Ф. Ефимова
"Дзень пачынаю..." / "День начинаю...". Перевод Н. Кислика
"У звечарэлай цішыні..." / "Припомнить прожитые дни...". Перевод И. Бурсова
Заінелая Ушаччына / Заиндевевшая Ушаччина. Перевод Н. Кислика
"З-пад нахмураных броваў..." / "Из-под светлых бровей...". Перевод Г. Бубнова
"Свет захлынуўся ад святла..." / "В обилье света и тепла...". Перевод Вад. Спринчана
Свята пчалы / Праздник пчелы. Перевод Ф. Ефимова
"Я твой нявольнік..." / "Невольник вечный твой...". Перевод Б. Спринчана

З цыкла "Матчыны песні" / Из цикла "Материнские песни". Перевод И. Шкляревского

"Удава – бяроза без верху..." / "Вдова – береза без верха..."
"Верабеечкі чы-чы, чы-чы..." / "А воробушки чи-чи, чи-чи..."

З цыкла "Бяроза з лістам гаварыла..." / Из цикла "Береза с листком говорила...". Перевод И. Бурсова

"Падае, падае лісце..." / "Падают, падают листья..."
"Спіць могільнік..." / "Над кладбищем полынный дух..."
"Прамень, гасподу займай!.." / "Луч, загляни в дома!.."
"У выдмах захмараных..." / "Сеет высевки..."
"Абнашчылася вясна..." / "Оскоромилась земля..."

Пад вечнымі соснамі / Под вечными соснами. Перевод И. Бурсова
Лета / Лето. Перевод И. Бурсова
Адаму Міцкевічу / Адаму Мицкевичу. Перевод И. Бурсова
Трыпціх Ушаччыны / Триптих Ушаччины. Перевод Н. Кислика
"У зажураным садзе..." / "Чаепитье синицы...". Перевод Н. Кислика
"Забыць на ўсе напасці..." / "Любую позабыть напасть...". Перевод Я. Хелемского
Інтэрв'ю / Интервью. Перевод И. Бурсова
З гары / С горы. Перевод А. Парпары
""Курлы-курлы"..." / ""Курлы-курлы"...". Перевод Н. Кислика
Мама / Мама. Перевод Н. Кислика
Андрэю Вазнясенскаму / Андрею Вознесенскому. Перевод Б. Спринчана
Перакладчыкі / Переводчики. Перевод Н. Кислика
"Няма народаў малых..." / "Малых народов нет...". Перевод Н. Кислика
"Тут яўна быў бы трэці лішні..." / "Тут явно был бы третий лишним...". Перевод И. Бурсова
"Гады прывыклі..." / "За годом год...". Перевод Ф. Ефимова
"Нам перадаць імкнецца час..." / "Нам в этом веке каждый час...". Перевод Я. Хелемского
"Рукі заломвалі скразнякі..." / "Руки заламывала беда...". Перевод Ф. Ефимова
Існасць / Сущность. Перевод А. Марченко
Арганаўты / Аргонавты. Перевод Н. Кислика
Светла / Светло. Перевод Н. Кислика
"Ці прытулку шукае душа чыя?.." / "Может, ищет приют утраченный...". Перевод И. Шкляревского
"Баюся старасці глухой..." / "Я старости боюсь глухой...". Перевод И. Шкляревского
"Я стану, як стэп, салёны..." / "Стану, как степь, безлюдный...". Перевод Н. Кислика
"У дошку цвік ідзе..." / "Вбивают, слышно, гвоздь...". Перевод Н. Кислика
"Кім стану я пасля..." / "Чем после стану я...". Перевод Н. Кислика
Маленне да твайго халаціка / Молитва к твоему халатику. Перевод Н. Кислика
"Чорны вол маёй трывогі..." / "Черный вол моей тревоги...". Перевод И. Шкляревского
"Ганіце сум з ілбоў..." / "Гоните грусть со лбов...". Перевод И. Шкляревского
"Табе найлепшыя радкі..." / "Из лучших лучшие стихи...". Перевод Я. Хелемского
Чатыры літары / Четыре буквы. Перевод И. Шкляревского
Вытокі / Истоки. Перевод И. Шкляревского
Памяць босых ног / Память ног босых. Перевод И. Шкляревского
Прыцягненне Віцебскай зямлі / Притяженье Витебской земли. Перевод В. Тараса
Казка заечага маленства / Сказка о заячьем детстве. Перевод И. Бурсова
"Мы ўсіх мужчын раўнавалі..." / "Мы всех мужчин ревновали...". Перевод И. Шкляревского
"Як проста ўсё было тады..." / "С эстрады, светом залитой...". Перевод Н. Кислика
Вечнашумныя сосны Прыбалтыкі / Вечношумные сосны Прибалтики. Перевод В. Тараса
Ода ходзікам / Ода ходикам. Перевод И. Фонякова
Святло. Ушацкае паданне / Свет. Ушачское предание. Перевод И. Бурсова
"Матчына песня..." / "Материнская песня...". Перевод И. Шкляревского

"Мне сёння пяць дзесяткаў без шасці..." / "Мне пятьдесят сегодня без шести...". Перевод И. Шкляревского
Чорна-белы напамін / Черно-белое воспоминание. Перевод И. Шкляревского
"Бульба, звараная на хапку..." / "Бульба, сваренная во дворе...". Перевод И. Шкляревского
"Ляці са сваімі гадамі..." / "Лети со своими годами...". Перевод И. Шкляревского
"Быў год..." / "Был год...". Перевод Н. Кислика
Міколу Гусоўскаму / Николаю Гусовскому. Перевод И. Шкляревского
Першы гром / Январская гроза. Перевод Я. Хелемского
Вогнепаклонніца / Огнепоклонница. Перевод Я. Хелемского
"Наведвайце бацькоў..." / "Проведывайте стариков...". Перевод И. Шкляревского
"На вечны твой гарод..." / "В твой вечный огород...". Перевод И. Шкляревского
Яблыні / Яблони. Перевод И. Шкляревского
Піліп / Пилип. Перевод И. Шкляревского
Цётча / Тетча. Перевод И. Шкляревского
Лясная паштоўка Генадзю Бураўкіну з першага снегу / Лесная открытка Геннадию Буравкину с первого снега. Перевод И. Шкляревского
Дамоў / Домой! Перевод Н. Кислика
"Не ведаючы тэорыі вольных вершаў..." / "Не зная теории вольного стихосложения...". Перевод И. Шкляревского
Чышчу бульбу / "Неспешно чищу бульбу...". Перевод И. Шкляревского
"Хат болей, чым людзей..." / "Хат больше, чем людей...". Перевод Я. Хелемского
Коні / Кони. Перевод Н. Кислика
Феліцыя / Фелиция. Перевод В. Тараса
Прызнанне / "Как важный гусь...". Перевод Н. Кислика
"Як той шахцёр..." / "Шахтерю я...". Перевод Н. Кислика
"Душа баліць..." / "Душа болит...". Перевод Н. Кислика
Веды / Знания. Перевод Н. Кислика
Ветраў сон / Сон ветра. Перевод И. Шкляревского
"А самых самотных на свеце двое..." / "Одиноких самых на свете двое...". Перевод Н. Кислика
Слова / Слово. Перевод Я. Хелемского
"Я на гэты свет прыйшоў па вопыт..." / "Я на свет пришел освоить опыт...". Перевод Н. Кислика
Прыкметы / Приметы. Перевод Н. Кислика
"Я старавечны, бо люблю..." / "Я старомоден...". Перевод Я. Хелемского
Прысвячэнне / Посвящение. Перевод Я. Хелемского
У адкрытым космасе / В открытом космосе. Перевод В. Тараса
Марк Шагал / Марк Шагал. Перевод Н. Кислика
Тлумачэнне / Объяснение. Перевод Н. Кислика
"А той хлапчук са мной..." / "А мальчик тот со мной...". Перевод И. Бурсова
"Такая быццам, як і ўсе..." / "Такая, словно бы как все...". Перевод Н. Кислика
Хто лепіць гаршкі / Кто лепит горшки. Перевод Н. Кислика
Яна і ты / Она и ты. Перевод В. Тараса
Бульбяная балада / Картофельная баллада. Перевод В. Тараса

З цыкла "Бэтлеемам стане сэрца..." / Из цикла "Вифлеемом станет сердце..."

"Каля Гасподняй Дамавіны..." / "Гроб Господа...". Перевод В. Никифоровича
Сцяна Плачу / Стена Плача. Перевод В. Никифоровича
Ерусалім / Иерусалим. Перевод Н. Кислика
"Прыгадваю гарыстыя Бычкі" / "Припомнились холмистые Бычки...". Перевод Н. Кислика

З цыкла "Святарнае святло" / Из цикла "Священный свет"

Манастыр Латрун / Монастырь Латрун. Перевод Н. Кислика
Выхад / Исход. Перевод В. Никифоровича
"Як лугавіну каса ні жане..." / "Как бы коса ни старалась...". Перевод И. Бурсова

Я покуль тут... / Я здесь пока... Перевод И. Котлярова
"Былі з зялёнае пары..." / "Цвели у жизни на заре...". Перевод Н. Кислика
Сам / Сам. Перевод И. Котлярова
"Спіць Дамініка..." / "Спит Доминика...". Перевод Н. Кислика
Калядны верш / Рождественское стихотворение. Перевод И. Котлярова

З цыкла "Псальмы Давідавы" / Из цикла "Псалмы Давида". Перевод Г. Римского

"Дні на зямлі твае..." / "Дни на земле твои..."
"Усынаві наноў..." / "Усынови Ты вновь..."
"Дзякую, Усявышні, Табе..." / "Благодарю, Всевышний, Тебя..."

З цыкла "Палыновыя санеты" / Из цикла "Полынные сонеты". Перевод В. Соловьевой

"Магіла – прагавітае вакно..." / "Могила – ненасытное окно..."
"І ўсе былі табой і не табой..." / "И были все тобой и не тобой..."
"На згадку палыновы свой санет..." / "На память я полынный свой сонет..."
"У прыцемкаў настрой паволі чах..." / "Пыл сумерек неторопливо чах..."
"Мне сумна, як самотнаму ваўку..." / "Мне, будто волку, не унять тоску..."
"І яблыкамі б'е паклоны сад..." / "И яблоками бьет поклоны сад..."
"Усё жыццё – туга па тым жыцці..." / "Всю жизнь – тоска, тоска по жизни той..."

Ствары! / Создай! Перевод И. Котлярова

З цыкла "Лісты Васілю Быкаву ў Хельсінкі з Вушачы" / Из цикла "Письма Василю Быкову в Хельсинки из Ушачей". Перевод И. Бурсова

Ліст чацьверты / Письмо четвертое
Ліст трынаццаты / Письмо тринадцатое

З цыкла "Лісты Васілю Быкаву ў Хельсінкі зь Менску" / Из цикла "Письма Василю Быкову в Хельсинки из Минска"

Ліст трэйці / Письмо третье. Перевод И. Бурсова
Ліст чацьверты / Письмо четвертое. Перевод И. Бурсова
Ліст дванаццаты / Письмо двенадцатое. Перевод А. Дракохруста
Ліст шаснаццаты / Письмо шестнадцатое. Перевод И. Бурсова
Ліст дваццаць другі / Письмо двадцать второе. Перевод И. Бурсова
Ліст дваццаць сёмы / Письмо двадцать седьмое. Перевод И. Бурсова
Ліста дваццаць восьмы, недасланы / Письмо двадцать восьмое, неотправленное. Перевод И. Бурсова

Маці і хлеб / Мать и хлеб. Перевод И. Бурсова
Вяртаючыся / Возвращаясь. Перевод. И. Бурсова
Калі ў Вушачы начаваў Напалеон... / Когда в Ушачах ночевал Наполеон... Перевод И. Бурсова
Акафіст Уладзімеру / Акафист Владимиру. Перевод М. Наталич
In memoria / In memoria. Перевод Г. Римского

З цыкла "Лісты Васілю Быкаву ў Нямеччыну з Вушачы" / Из цикла "Письма Василю Быкову в Германию из Ушачей". Перевод Ф. Мыслицкого

Ліст другі / Письмо второе
Ліст трэйці / Письмо третье
Ліст дзевяты / Письмо девятое

З цыкла "Лісты Васілю Быкаву ў Нямеччыну зь Менску" / Из цикла "Письма Василю Быкову в Германию из Минска". Перевод А. Парпары

Ліст трэйці / Письмо третье
Ліст сорак трэйці / Письмо сорок третье

З цыкла "Ахвярынкі" / Из цикла "Порошинки". Перевод М. Наталич

Перакуленае / Опрокинутое. Перевод М. Наталич
"Ты сабе, душа..." / "Ты себе, душа...". Перевод М. Наталич
"Праз яшчэ зялёны..." / "Сквозь еще зеленый...". Перевод М. Наталич
І ўсё было... / И было всё... Перевод М. Наталич

От издательства

Эта книга – попытка друзей и почитателей таланта Рыгора Бородулина накануне его 75-летия подвести творческий итог прожитых им лет, составить юбилейный том избранного – из признанных шедевров, этапных стихов и просто любимых строк.

Те из поклонников Рыгора Бородулина, кто свободно говорит и читает по-белорусски (их в последние годы становится все больше), получат возможность прочесть стихи в оригинале – они размещены на чётных страницах книги. Чтение помещенных на нечётных страницах лучших русских переводов, сравнение их с поэтическими подлинниками станет для таких читателей дополнительным удовольствием.

Для читателей, владеющих белорусским на бытовом уровне, не обладающих богатым словарным запасом, русские переводы станут своеобразными подсказками, которые помогут лучше понять стихи, усвоить неповторимую поэтическую речь Бородулина.

Тех же читателей, кому белорусский язык и творчество Рыгора Бородулина были прежде неведомы, но кто ценит подлинное поэтическое слово, ожидает настоящее открытие – если они возьмут на себя труд эту книгу прочесть.

По просьбе издательства составили и подготовили к печати "Перакуленае / Опрокинутое" Сергей Шапран – известный литературовед, знаток творчества Рыгора Бородулина – и замечательный белорусский поэт и переводчик Владимир Некляев.

Идею двуязычного издания активно поддержал Союз белорусских писателей, предоставивший необходимые для книги литературные материалы.

Особую признательность и благодарность за бескорыстное участие в подготовке книги издательство выражает переводчикам стихов Рыгора Бородулина на русский язык и наследникам тех из них, кто ушел из жизни, а также авторам помещенных в книге фотографий.

Издатели высоко ценят помощь, которую оказали при подготовке книги к печати Наталья Захаренко, Андрей Дубицкий, Андрей Марков, Андрей Тимофеев, Елена Сивакова, Глеб Лободенко.

ПРАЗДНИК ШАМАНА

Поэзию переводить трудно, потому что она непереводима.

Поэзию трудно переводить с дальних языков. Но именно языковая дальность помогает преодолеть трудности.

Трудность перевода с близких языков почти непреодолима. В этом лишний раз убеждаешься, читая переводы стихов Рыгора Бородулина.

Я не утверждаю, что переводы плохие. Нет. Есть даже такие, которые как бы лучше оригинала. Например, перевод Игоря Шкляревского. "Убегала зима от весны, /Аж земля под ногами затлела. / След беглянки пропал у сосны... / Там – на белое облако села!"

В оригинале нет никаких облаков для весенних путешествий: "Парастрэсла па сцежках лясных / Снег апошні свой з ландышаў белых". То есть последним снегом на лесных тропинках рассыпала первые ландыши. Весна на облаке – образ, подаренный поэтом поэту. И в результате этого щедрого дара я читаю стихи Шкляревского, а не Бородулина. Что, конечно, тоже хорошо, потому что Игорь Шкляревский – гениальный русский поэт, но...

Но Рыгор Бородулин – гениальный поэт белорусский.

Вот самое простое: "Вясёлая праца – / За вецер трымацца". Как перевести? Без аллитерации и переводить бессмысленно. "Веселый труд – держаться за ветер". Это уже восточное что-то. Китайско-японское. Поэтому делается попытка сохранить звукопись: "Весело стараться – / За ветер держаться" (перевод М. Наталич). Вроде похоже. Но зарифмованы глаголы, причём возвратные, чего Бородулин (тем более зрелый, а это стихи последних лет) себе просто не позволит. И это протяжное, твёрдо-звонкое -цца в глаголе (будто кто-то весело держащийся за ветер за ним еще и весело, с бубенцами, гонится) совсем не то, что коротко-приглушенное, как удар хлыста по ветру, -ться.

Речь, разумеется, не о том, что какой-то язык лучше, какой-то хуже. Речь о том, что Рыгор Бородулин – поэт языка.

Что такое поэт языка? Это поэт, для которого самое существенное – сам материал, а затем уже то, что из него строится: образ, метафора. Скажем, в русской поэзии таким поэтом стремился стать Велимир Хлебников. В гипертрофированной форме ("Мизиз... / Зынь... / Ицив... Зима!..") Алексей Кручёных. Но они как языкостроители прилагали для этого такие усилия, о которых Бородулин и не догадывается. Для него языкостроение – не специальность, не профессия. Способ бытия. Причем, единственный.

Бородулин в языке свободен, как ветер в поле. И столь же естественен. Он пишет так, как гром гремит, молния сверкает... Он весь совпадает с белорусским языком – и белорусский язык совпадает с ним всеми своими затвердевшими согласными, дифтонгами, короткими гласными. "Ярылу дзячыць ярына, / Ільлю – праменьне ільняное. / Над незабытай стараною / Забыты голас Перуна".

Или вот из пронзительных "Палыновых санетаў", которые помогли мне выжить в одиночестве эмиграции:

"Мне цяжка быць самім сабой былым. /Жарсць сватае маю світанак шэры. / Я ўжо цяпер, як беспрытульны дым, / Перад якім пазачынялі дзверы".

Не стану переводить.

Вот из этого, из этих льняных и полынных нитей, и состоит ткань стихов Рыгора Бородулина. Поэтому в любом другом языке, где эти нити выдёргиваются, ткань рвется.

Вы скажете: у всех так. Нет, не у всех. Так – только у национальных гениев. Пушкина, Есенина перевести для немцев или англичан невозможно, а Некрасова, Сельвинского (поэтов неплохих) – пожалуйста.

На сегодняшний день не существует достойных переводов на русский язык (если они вообще могут существовать) Янки Купалы, Якуба Коласа, Максима Богдановича – классиков белорусской поэзии. Не переведены Аркадий Кулешов, Пимен Панченко, Владимир Короткевич. Более-менее удачны разве что переводы верлибров Максима Танка – и только потому, что это верлибры, то есть преимущественно смысловые стихи. Смысл перевести несложно – это не таинственные звуки, не шаманство.

Рыгор Бородулин (в самом звучании имени которого – предначертанность, рок) даже не поэт – шаман. Иногда, кажется, сам не понимающий того, что произносит. "Радзіма сноў / Глядзіць з-пад аблачын". Это из стихов-писем в эмиграцию – Василю Быкову. А вот перевод: "Отчизна снов / Так долго-долго ждет..."

Или вот метафора (из тех же стихов-посланий Быкову): "Радзіма – незачыненая хата". И перевод: "А Родина – / Дом, где осталось детство". И что тут от метафоры – насколько простой, настолько глубокой? И что от Бородулина?..

Я сознательно выбираю самое простое. Потому что то, что посложнее, не только русский читатель – не всякий белорус поймёт. Особенно сегодня, когда страна забыла свой язык.

На одной из так называемых встреч с читателями я спросил: "Что вы чувствуете, читая Рыгора Бородулина?" И был ошеломлён искренним ответом студента исторического факультета Белорусского государственного университета: "Стыд. Потому что ничего не понимаю. Я, белорус, не понимаю своего языка".

В этой ситуации миссия Рыгора Бородулина выше миссии поэта. Он один делает то, что должен бы делать весь народ: не только хранить, но и творить язык. И он хранит его, творит. И когда-нибудь народ отыщет и возьмёт у Бородулина то, что уже забыл и еще забудет.

Если оставить в стороне классиков, которые всегда будут первыми по той причине, что они первые, Рыгор Бородулин – крупнейший белорусский поэт XX столетия. Один из первых поэтов Европы. Поэтому и был он выдвинут польским и русским ПЕН-центрами, украинским и белорусским Союзами писателей (то есть славянскими литераторами, которые могут оценить поэзию Бородулина в оригинале) кандидатом на соискание Нобелевской премии. И не его вина, что в переводах (а по сути в подстрочниках) бородулинских стихов на английский язык Нобелевский комитет (как и студент истфака Белгосуниверситета) мало что понял.

Поскольку Беларусь не позиционирует себя как национальное государство, в мире практически нет интереса к ее национальной культуре – в том числе к языку. Когда писалось это предисловие, существовал, пожалуй, всего один поэт, способный переводить непосредственно с белорусского на английский: влюбленная в Беларусь англичанка Вера Рич. Но она (как раз по той причине, что поэт – и понимала, с кем и с чем имеет дело) за переводы стихов Бородулина для его представления Нобелевскому комитету взяться не рискнула.

Переводчики этой книги – люди, любящие автора. Почти все они – поэты. Их усилия и старания очевидны. И всё же, если со смысловыми переводами (скажем, в цикле "Ахвярынкі", название которого переведено как "Порошинки" только по той причине, что в русском языке нет соответствующего слова) всё более-менее хорошо ("Я теперь, как последний колос. / И остались из всей родни / Бог-Отец да от Мамы Голос"), то среди языковых стихов не так много переводов, которые не хотелось бы перевести еще раз, приблизить к бородулинскому шаманству.

Но хотеть – одно, сделать – другое. Все хотели. Только, повторяюсь, качественный перевод с близкого языка – почти непреодолимая трудность. Легче верблюду пролезть в игольное ушко – и некоторым "верблюдам" это удаётся. Поэтому представление о празднике, которым является в белорусской поэзии Рыгор Бородулин, в этой книге всё же угадывается. Хотя бы по разноцветным шарикам и флажкам, серебряным и золотым фантикам, серпантину и конфетти.

Владимир Некляев

Рыгор Бородулин – поэт редкостной внутренней национально-поэтической силы, его глубинное владение поэтическим языком, по-моему, не имеет себе равных в нашей литературе. В поэзии он может все... Белорусский язык, та же наша презренная "трасянка", под рукой Бородулина способна запеть соловьиной песней.

Можно пожалеть только, что настоящее время – не для поэзии вообще, тем более не для высокой поэзии Бородулина. Сейчас в моде другие ритмы и рифмы, среди которых поэзия Бородулина – роскошь.

Василь Быков

...Поиск новых для родной поэзии ритмов, душевное здоровье, народный юмор, и мода, и разнообразная информация 60-х годов – всё смешалось и закрутилось. Выживай!

Кому как повезло. Иных уж нет, хотя телом здравствуют, иные ухватились за траву, за ветки, за колосья. Сильно было в Бородулине природное начало, и за возмужание он не заплатил ни радостью, ни свежестью первых книг... Природа одарила его удивительным чувством слова, и я не преувеличу, если скажу, что поэзия Бородулина обогатила родной словарь.

Игорь Шкляревский

Падрабязьней пра кнігу тут або тут.